Хожу по городу мечты и ничего не вижу. Как глаза закрыл. И холодно. Чуть не вперавые в жизни - холодно, холодно, холодно. Пусто и холодно.
Я уже и забыл, как это, когда везде одинаково. Будто бы отмотал назад, в прошлое.
Дроля, как же вернутся хочу. Как же хочу, что бы ты оказался тут. Невыносимо это, неправильно - тут, в этом городе, без тебя. Хожу по мостовым и не вижу неба, не думаю, не слышу. Мир как замолк без тебя. Нервные окончания будто все понимают и не передают чувства в полной мере, притупляют ощущения.
Забрал ты мое сердце, привязал его к грудной клетке - и тянет, тянет веревочка к тебе. Где бы ни был - в Москве, в Сибири али на краю света.
Вижу фигуру вдали на площади и силой останавливаю судорожное движение - нет, не ты. Быть того не может. Вижу клинок - тут Оружейная палата, как у нас, - и вместо клинка твоя фигура. Острая, точная. Проехала мимо повозка, запряженная четвериком, а внутри смутный силуэт. Не твой, не твой - но так знаком этот поднятый воротник и шляпа, изгиб руки.
Вижу тебя во сне. Дни считаю - когда же пройдет эта проклятая неделя.
Ничего из обещанного приобрести не могу, зато купил кое-что необещанного. Чаю, тебе понравится.
Что делает с моей душой разлука - словами не передать. Зачем я решился на это сомнительное предприятие - один Всевышний ведает. Отношений со своей спутницей я не поправил, напротив, постоянное совместное пребывание убивает всяческое подобие наладившейся было родственной связи.
Особенно трудно выходит совместное принятие решений. Я решительно отвык от демократии, особенно от той дурной (прости мне мой язык) формы, которую требует от меня вышеназванная особа.
Встретил тут гадалку. Из суеверия, что внезапно овладело мной, не спросил про тебя. Задал вопрос про семейные обстоятельства и тысячу раз поблагодарил интуицию, подсказавшую мне молчать, - женщина отделалась общими фразами, видимо не зная в достаточной мере английского, что бы наврать мне с три короба. Стало мерзко и неприятно, что такое могли сказать про тебя.
Прости, я перескакиваю с пятого на десятое и мысли мои путаются. Все это от того, что мне часто является твой образ, твое лицо, склоненное над письмом, внимательный и быстрый взгляд, бегущий по строкам.
Как же я хочу видеть твои глаза, слышать твой голос, гладить твои волосы и целовать губы.
Иногда, посреди дня, мне является запах твоей кожи и, верно, в эти минуты мой взгляд кажется посторонним отсутствующим или, того больше, пьяным.
Тут я вынужден поставить точку.